Андерс де ла Мотт - Сеть [Buzz]

С другой стороны, это был западный флигель вдали от королевских покоев, дворцовой церкви, музейных залов и прочей помпезности.

На самом верху они остановились у железной двери.

— Вот, — сказал Сандберг, указывая на засов с висячим замком. — Мы сразу заметили, что что-то не так, когда наш ключ не подошел.

На замке была прикреплена маленькая бумажка с телефонным номером. Ей понадобилось меньше секунды, чтобы узнать свой собственный.

— Вы уверены, что не стоит позвонить в полицию… Я имею в виду — вызвать патруль, — поправился он.

— Пока нет, — коротко ответила Ребекка.

Вытащив ключ из кармана джинсов, она сразу же отметила, что он подходящего размера. Вставила его в замок и попыталась повернуть. Замок тут же открылся. Один из солдат отодвинул засов и открыл дверь. Запах старого дерева и пыли ударил ей в нос.

— Куда он выходит? — спросила она, показывая в темноту.

— Чердак? Собственно, он идет по всему зданию, но мы используем его для того, чтобы выйти к флагштоку.

— К флагштоку?

— Ну да, к тому, на котором поднимают флаг, когда король в стране.

Что же произошло, черт возьми?

Его мозг начал потихоньку догонять реальность.

Он схватился за ручку, собираясь открыть дверь на лестницу, когда с ним случился какой-то странный приступ.

Может быть, к ручке подвели электрический разряд?

Но тогда его правая рука должна быть основательно поджарена. Однако помимо пластиковых ремней, врезавшихся в запястья, с руками вроде все было нормально.

Он осторожно повернулся и вскоре идентифицировал точку в пояснице, откуда распространялась жгучая боль.

Рядом слышался чей-то шепот.

Открылась дверь.

А затем — знакомый голос, от которого он вздрогнул.

Узкий проход из двойных деревянных планок вел их сквозь темноту. Чем дальше, тем сильнее становился запах просмоленного дерева.

Потолок угадывался в нескольких метрах над их головами, и в слабом свете карманного фонарика Ребекка иногда различала зеленоватые фрагменты медного покрытия.

— Осторожно, — сказал Сандберг и посветил фонариком в сторону большой деревянной балки, пересекавшей проход.

Затем проход свернул куда-то вправо, где, как она догадывалась, находился северный фасад здания, выходивший к риксдагу. Где-то впереди в темноте послышался звук захлопнувшейся двери. Сандберг остановился и направил луч фонарика вперед. В двадцати метрах перед ними в темноте вырисовывались контуры лестницы.

— Это охраняемый объект, — пробормотал Сандберг. — Здесь никого не должно быть, особенно там, на флагштоке.

Они подошли к лестнице и осветили ее верхушку. Еще одна железная дверь, на этот раз с ригельным замком.

В кармане у нее запищало. Она выудила свой мобильный телефон и прочла сообщение. Оно было от Микке.

MayBey живет где-то на трассе Е18, бóльшая часть трафика идет через коммутатор в Несбю-Парке.

Она оказалась права!

МейБей — совсем не тот, за кого себя выдает. Вернее, именно то, на что намекает ник. Копия, отражение кого-то другого.

Ребекка повернулась к Сандбергу.

— Ждите здесь! — коротко сказала она.

И двинулась одна вверх по лестнице.

Глава 42. Head to head[142]

— Добро пожаловать, Ребекка! — сказал человек, лицо у которого было полностью закрыто лыжной шапкой и лишь глаза виднелись сквозь прорезь.

Платформа, на которой они стояли, была невелика — семь-восемь квадратных метров. Слева от нее громоздилась каменная балюстрада, а за ней — крутой обрыв вниз на Лейонбаккен. Справа — низкая каменная стена, и далее скат медной крыши в сторону внутреннего двора.

Она покосилась на часы: 23.51.

Издалека доносился треск фейерверков.

— Мы ждали тебя, твой брат и я.

Он мотнул головой, и на мгновение она похолодела. На краю балюстрады спиной к ней сидел человек. Руки его были связаны за спиной, на голове — черный полотняный мешок.

У его ног круто обрывался вниз фасад высотой метров в двадцать.

Она снова перевела взгляд на мужчину в лыжной шапке. Хотя черная куртка и маска зрительно увеличивали его фигуру, он все же оказался тщедушнее, чем она себе представляла.

— Ты, конечно, понимаешь поэтичный смысл восстановления справедливости… — сказал он.

Она кратко кивнула, следя за его движениями. Голос его звучал странно — словно он изо всех сил старался изменить его.

— Твой брат убил твоего бойфренда, столкнув его вниз…

Она снова покосилась на сгорбленную фигуру у края, а затем оглядела платформу. На стене в нескольких метрах от нее стояла черная сумка. Она снова кивнула.

— Ну да, я врубаюсь. Закон — это ты. Око за око…

— Вот именно, — ответил он, но что-то в его голосе свидетельствовало о том, что она отреагировала не совсем так, как он предполагал.

Звуки новогодних ракет начали нарастать, смешиваясь с приближающимся воем полицейских сирен. Видимо, у Сандберга лопнуло терпение.

Он повернул голову, затем бросил взгляд на край платформы.

— Они едут, — сухо констатировала Ребекка.

— Отлично, тогда ты можешь вернуться вниз…

Она сделала полшага назад к двери на лестницу, но остановилась.

— Знаешь что, МейБей? Пожалуй, я останусь здесь.

Он вздрогнул и, казалось, хотел что-то сказать. Потом отодвинулся на полшага к сидящей фигуре.

— Ты не понимаешь… — пробормотал он.

— Да нет, прекрасно понимаю, — ответила она, покосившись на сумку.

Сирены звучали теперь совсем рядом — три или четыре машины. Грохот петард становился громче.

— Я все прекрасно поняла. Ты собираешься столкнуть моего брата… — она указала на сидящего мужчину, — с крыши, как ты и обещал всем твоим фанатам. Если ты не возражаешь, мне хотелось бы остаться и посмотреть, как ты будешь это делать.

— Ч-что?

Его голос на мгновение сорвался в фальцет.

— Я сказала, что ты собирался столкнуть Хенке с крыши. Ты болтаешь об этом уже несколько недель — так пожалуйста, валяй.

Несколько секунд он обдумывал ее слова, потом сделал еще полшага в сторону балюстрады. Она увидела, как сидящая спина нервно заерзала. Сирены стихли — видимо, полицейские как раз бежали вверх по лестницам. Несколько минут, чтобы пересечь чердак, — и скоро они будут у лестницы.

Она медленно завела одну руку под куртку.

— Ты все еще не понимаешь, Ребекка… — прошипел он и поднял одну ногу, словно собираясь пнуть сидящего.

— Нет, — спокойно проговорила она, зажав руками предмет, висящий у нее на пояснице. — Это ты не понимаешь…

Она сделала два стремительных шага по платформе, рывком выбросила вперед руку. Раскладная дубинка вытянулась во всю длину и ударила МейБей по ногам.

Удар оказался таким сильным, что она услышала хруст кости под металлом.

Он упал навзничь, но Ребекка не стала бросаться на него. Вместо этого она уперлась подошвой ботинка в спину сидящему.

Он слышал голоса, вернее, два голоса. Мужской и женский. Оба казались знакомыми, но в голове по-прежнему была каша, и он не мог идентифицировать их.

Затем он услышал за спиной какие-то быстрые движения.

Кто-то уперся ногой ему в спину.

— Ну что, МейБей, давай я тебе помогу! — крикнула она, стараясь перекричать треск петард.

Она сильнее нажала ногой.

— Не-е-е-ет!

Два панических вопля слились в один надтреснутый звук.

МейБей пытался кинуться ей под ноги, но удар дубинкой по рукам заставил его скорчиться от боли.

Ребекка схватила за шиворот сидящего мужчину и стащила его с балюстрады, бросив на пол рядом с МейБей. Затем вытащила из заднего кармана наручники.

Под толстыми перчатками и черным пуховиком у МейБей оказались тонкие запястья, так что ей не составило труда защелкнуть наручники.

— Ну что ж, дорогие господа, пора сбросить маски.

Она стащила с МейБей его лыжную шапку, затем освободила второго мужчину от мешка на голове.

— С Юнатаном Лундом я уже имела честь встречаться… — Она кивнула в сторону МейБей, лицо которого было по-прежнему перекошено от боли. — А вот кто ты?

— Бутер… — всхлипнул парень, который изображал ее брата. — Маркус Лильхаге.

— Каким образом ты знаешь Лунда-младшего? Твой папаша тоже полицейский?

— Н-нет, — захлюпал он. — Мы с Клином вместе учимся в школе…

Ребекка кивнула, потом повернула голову в сторону черной сумки.

— А там у вас видеокамера, не так ли?

Парень по кличке Бутер кивнул.

Она ткнула Юнатана Лунда в грудь дубинкой.

— Кто расскажет? Ты или Маркус?

Он схватился обеими руками за пострадавшую ногу, избегая смотреть ей в глаза.

— Хорошо. Маркус, тебе слово.

Она положила дубинку на плечо.